Земля Донбасса усыпана тысячами снарядов "Ураганов" и "Смерчей": что происходит на новой линии фронта

Исполнился год с начала военных действий. Как известно, ныне действуют соглашения "Минск-2", по которым существенно сократились обстрелы, хотя и не полностью. Однако новая линия фронта есть, и она живет своей жизнью. Причем в нынешнее время относительного затишья основное внимание сосредоточено на учебе войск и на инженерной подготовке позиций украинских бойцов и техники. Задачи по оборудованию траншей, укрытий, окопов и прочего возложены на Госспецслужбу транспорта, входящую в Мининфраструктуры (их машины в обиходе называют "ковшами" или "кротами", причем по обе стороны фронта). К сожалению, вся их работа под Дебальцево пошла насмарку, по причинам, ведомым только военному руководству. Все добротно укрепленные позиции достались противнику… Но этой весной перед "ковшами" и саперами поставлены новые задачи. Бойцы работают под минометным огнем, разминируют "бомбы", за которые не берутся военные и спасатели и даже научились убегать от… взрыва растяжки.

ЗА МЕСЯЦ — 1000 МИН! Рассказывает "Сегодня" глава администрации Госспецслужбы транспорта генерал-лейтенант Николай Мальков:

— Мы с начала сентября до 21 декабря 2014 года сооружали укрытия для бойцов и техники около Дебальцево. Все задачи выполнили. Потом, с разрешения Генштаба, сняли оттуда механиков, вывели технику, оставили только караул охранять наш лагерь. Технику привели в порядок, обслужили. На базе Учебного центра в Чернигове подготовили 21 контрактника-сапера и 28 экскаваторщиков. И с 6 марта выполняем задачи уже в районе Артемовска, где работают 10 экскаваторов. Генштаб поставил задачу — подготовить 93 взводных опорных пункта, на сегодня готовы уже 54.

Пока работаем по первой линия соприкосновения с противником — надо выкопать траншеи, укрытия для боевой техники, котлованы под блиндажи. Там работы заканчиваются. Но еще есть вторая и третья линии. Причем особенностью нынешнего этапа работ есть то, что под Артемовском гораздо больше мин, неразорвавшихся снарядов и пр. Однако наши саперы молодцы, без всякого преувеличения. Если за все время работы (сентябрь—декабрь) вокруг Дебальцево (а там только в секторе "С" мы оборудовали 126 взводных опорных пунктов) они подняли около 500 взрывоопасных предметов, то тут за месяц — уже более 1000! Порой в день — более полусотни единиц притаившейся смерти! Это в зоне работы наших "ковшей", а также при выполнении нашими саперами других задач, поставленных Генштабом. Там ведь, в тех краях, нельзя ехать, куда захочешь — можно попасть на мину! Вот вспомним печальный случай с подрывом автобуса 25 марта. Машина объезжала блокпост и двинулась по грунтовке в сторону Горловки. Там стояло заграждение опасного участка. Подъехал мужик на "Жигулях", поднял его, проехал. Другой на легковой машине приехал — то же самое. Ну и водитель автобуса решил, что проедет. Но не учел, что давление на грунт у автобуса куда больше, чем у легковушки. И взорвался, потому что стояла противотанковая мина! Погибли четверо, свыше 20 раненых…

Разминирование. Среди неразорвавшихся снарядов нередко встречаются огромные монстры от "Урагана".

Выполняют разные задачи у нас около 1000 человек, стоят в 47 разных местах. Это и те работы на фронте, о которых мы говорим (выполняют их "ковши" и саперы), и охрана различных объектов (мостов, водохранилищ, подстанций, железнодорожных станций, например Мариуполь, Волноваха, Камыш-Заря).

ВЗРЫВ ШЛЮЗА — КАТАСТРОФА. О напряженной службе по охране водохранилища "Сегодня" рассказал старший солдат Владимир Корсак: "Однажды ночью прозвучал сигнал "Тревога". Часовой заметил четверых человек, приказал лечь на землю и вызвал начальника караула. Оказалось, нарушители перелезли через забор и двигались в сторону маяка, строго охранявшегося. Что им надо было, мне неизвестно, может, и диверсию готовили. Там ведь дело нешуточное: если террористам удастся взорвать рабочие шлюзовые ворота, будет катастрофа, вода затопит огромные территории, могут погибнуть люди. Перепад воды — 8 метров! Начальник караула вызвал милицию, приехал наряд и забрал нарушителей".

Саперы. Счет обезвреженных боеприпасов идет на тысячи.

КОМПЛИМЕНТ ОТ LIFE NEWS: "УКРАИНЦЫ РЫЛИ ТУТ НА ВЕКА"

Замглавы Госспецслужбы транспорта полковник Александр Баранов — об отступлении из Дебальцево:

— После Дебальцевского котла пошли разные разговоры, в том числе почему так случилось? Кто виноват? Может, плохо были подготовлены позиции наших войск в инженерном отношении? Уверенно скажу, что это не так, все было готово к длительной и успешной обороне. Но война есть война, не мне судить, почему отступили… Высокую оценку нашей работе дал… даже противник, устами журналистов из "ЛайфНьюс". Вот их ролик: "Мы на окраине Дебальцево, поселок Фестивальный. Здесь находились укрепрайоны украинской армии. По этим укреплениям, окопам можно судить, насколько глубоко и серьезно окапывались украинские военные. Яма вырыта глубиной метра 2,5, сверху лежат бревна и бетонные плиты. Бытует мнение, что они, украинские силовики, плохо зарываются в землю… Это не так, зарываются они очень серьезно… Здесь все ископано, тут стояли танки и артиллерия. Рыли они тут на века… Все в капонирах, все, как положено, выкопано. Молодцы, ребята, кто тут сооружал укрепления, поработали очень хорошо…".

ВЗРЫВЫ В 10 МЕТРАХ. За полтора месяца с начала работ в этом году было 4 минометных обстрела наших позиций (работаем ведь на передовой, противник максимум в километре от наших "ковшей"). Конечно, гораздо меньше, чем раньше, но все же… Причем мины ложились метрах в 10—20 от работающих "ковшей". Представляете, каково там нашим экипажам? В таких случаях их действия отточены тренировками: как только лег первый снаряд, все бегут в укрытие, а машины не глушатся (по техническому регламенту не так-то просто заглушить экскаваторную установку, надо проделать определенные манипуляции, а эти несколько секунд могут стать роковыми). Обстрел закончился — работа продолжается. Но если разведка предупреждает, что обстрел, скорее всего, возобновится, мы просто сворачиваем работу и уезжаем с объекта. Все эти меры позволили нам до сих обходиться без потерь, даст Бог, так будет и впредь.

Притаившаяся смерть. Растяжка с гранатой-"лимонкой" Ф-1.

БЫВАЮТ И ПРОВОКАЦИИ. Вот случай, происшедший на днях. Метрах в 300 от места работы наших двух экипажей находится посадка. Спасает пока то, что она еще не зеленая, просматривается насквозь. Наши наблюдатели из числа бойцов МО, в чьих интересах мы работаем, заметили, что в посадке появились несколько человек. Затем подъехал грузовик, оттуда стали выгружать… плиту миномета! Это очень опасно, поэтому охрана объекта открыла предупредительный огонь из стрелкового оружия, сделали свыше ста выстрелов, но поверх голов противника. Который все понял правильно, убедился, что тут есть кому обороняться, потому миномет снова загрузили, и люди уехали... Работают на передовой и наши саперы, их две группы, в каждой до 10 человек.

САПЕРЫ: "КОШКА" ДЛЯ МИНЫ И "ПРАВИЛЬНЫЙ" ЖГУТ

Подробнее об опасной работе саперов "Сегодня" рассказал замначальника отдела Госспецтрансслужбы полковник Игорь Курбатов:

— Начали наши саперы выполнять боевые задачи с 8 июля 2014 года. Тогда мы прибыли в Славянск, чтобы запустить железнодорожное движение, потому что там много объектов было заминировано. Мы справились, и через 10 дней пошли поезда, в том числе скоростная электричка "Интерсити". Выполняли и другие задачи Генштаба. Сейчас идет новый этап нашей работы — в районе Артемовска. Сначала визуальный осмотр, затем поиск с помощью металлоискателей. Ведь перед тем как на линию фронта зайдет первый "ковш", там должны поработать наши саперы, все обследовать, извлечь как неразорвавшиеся боеприпасы, так и специально оставленные мины.

В зоне АТО нет минных полей как таковых. И, что очень важно, нет противопехотных мин, запрещенных (в неуправляемом варианте) во всем мире. Иначе опасность возросла бы многократно, в том числе для саперов. Зато очень много встречается так называемых растяжек. Простейший вариант — из РГД или "Ф-1" вынимается чека, граната ставится в пластиковый стакан и маскируется. Очень трудно заметить такую в снегу, потому сейчас работать гораздо легче (вообще, если земля промерзла более чем на пять сантиметров, запрещено проводить разминирование). Если на такой "сюрприз" наступает человек, стакан ломается и — взрыв… Есть еще самодельные мины: допустим, маскируется ведро с гайками, в котором находятся шашки с аммонитом (обычно используется на шахтах). Это управляемая "бомба", от нее тянутся провода, и взрывается она по команде. Такие "ведра" мы снимаем десятками.

ДЕБАЛЬЦЕВО. Наши группы работают и по заграждению транспортных объектов на Юго-Западной и Южной ж/д. Там определены объекты, которые в случае прорыва противника должны быть уничтожены (в нашем случае — взорваны. — Авт.). Эти объекты минируются заранее. Ведь все знают, что произошло в Дебальцево… Это же огромный железнодорожный узел, там шесть т. н. парков, десятки путей и других объектов. Было так: сам узел Дебальцево удерживался нашими войсками, а все подходы к нему — сепаратистами, которые их заминировали. В свое время нам поставили задачу все осмотреть и подготовить станцию к пропуску составов. Ведь в Дебальцево скопились свыше тысячи вагонов с углем, металлом и т. д. Мы станцию и пути проверили еще в сентябре, знали, где противник заложил фугасы, причем установленные на неизвлекаемость, их можно было только подрывать. А после Нового года получили приказ вновь проделать эту работу. Но на неконтролируемой нами территории мины и фугасы могли появляться хоть каждый час. Такой вопрос можно было решать только по взаимной договоренности. А там поблизости стояли неподконтрольные никому казачки, с которыми договориться было нельзя. Они сразу заявили: только кто-то из вас появится на полотне дороги — открываем огонь. А что такое сапер на пути — его же за километр с любой стороны видно, отличная мишень… Когда наши ушли из Дебальцево, противник, разумеется, тут же разминировал все подходы. И теперь в помощь сепаратистам из России уже идут не просто колонны "гумконвоя", а железнодорожные эшелоны… Соответственно, все запасы в стоявших там вагонах тоже ушли в сторону России. Вот и ответ на вопрос, зачем противнику нужно было Дебальцево.

"Кошка". Зарывшуюся мину откапывают, цепляют за "хвост" и стаскивают в безопасное место.

РАЗМИНИРОВАНИЕ. Всегда помогаем местному населению, если к нам обращаются с просьбой что-то обследовать. Например, в дом угодил снаряд и не разорвался… Самое страшное — кассетные мины, неразорвавшиеся боеприпасы с "Ураганов" и "Смерчей". Их в руки брать нельзя, надо уничтожать на месте. А если нельзя на месте, что делать? Например, жилой дом… Жизнь научила и с ними обращаться. Если аккуратно обмотать скотчем взрыватель, можно, как оказалось, переместить этот снаряд на площадку для подрыва. Там свои тонкости, но мы их уже знаем. Не менее опасны и боеприпасы от установки "Нона". Нам довелось собирать их сотнями, когда боевики взорвали украинский автомобиль, перевозивший боеприпасы. Страшно вспомнить… Наши саперы вытаскивали заряды прямо из костров, из-под догоравшей машины…

Схема поиска мин и неразорвавшихся снарядов такова: сначала боец идет с миноискателем (у нас они очень хорошие, американские). Допустим, что-то обнаружено. Затем боец работает со щупом, определяет, что за объект, его размеры, размещение, глубину залегания… Потом начинает потихоньку откапывать. Цепляет "кошкой", отходит на безопасное расстояние, сдергивает за веревку… Если все нормально, объект отправляется на площадку подрыва. Но бывают случаи и сложнее. Как-то снаряд от "Урагана" ушел глубоко под землю. Откопали мы больше метра, вручную, очень осторожно, затем применили механику в виде самодельной тали. И сдернули КамАЗом! Вытащили головную часть со взрывчаткой (см. фото).

Смекалка. Снаряд от "Урагана" выдернут тросом с помощью грузовика.

РАСТЯЖКИ И ВОЛОНТЕРЫ. Учим мы своих саперов обстоятельно, особенно налегаем на практику. Допустим, вариант "наступил на растяжку". Единственный шанс в таком случае — немедленно рвануть в сторону, на это есть три секунды. Можно успеть пробежать 10—15 метров и упасть. Возможность уцелеть возрастает многократно, особенно если в стакане — граната РГД. Хотя и пишут, что у нее разлет осколков до 25 метров, но это в теории. На деле — метров 10, дальше осколки уже не эффективны и мало опасны. Но это надо "вбить" до уровня автоматизма, ибо времени на раздумья нет. Конечно, с "Ф-1" дело обстоит гораздо хуже, там теоретический разлет до 200 метров (на практике меньше, но все равно много).

В ходе учебы нам помогают волонтеры. Например, они обучали саперов оказывать первую медпомощь, правильно накладывать жгут и т. д. Ведь две трети потерь на поле боя — от потери крови! Кстати, волонтеры раскритиковали имеющиеся у нас в наличии жгуты красного цвета. И показали "правильные" жгуты, включенные в состав аптечек (из другого материала, более эластичного, который эффективнее останавливает кровь. — Авт.). В аптечке, кстати, нет вообще обезболивающего. Волонтер Катя объяснила, что если раненый хочет выжить, обезболивающим пользоваться не следует, оно применяется только в случае травматической ампутации конечности. В иных случаях надо терпеть, тогда больший шанс выжить, чем если "уколоться и забыться".

Снабдили нас волонтеры еще и пробной партией электронных планшетов со встроенной системой навигации. С их помощью можно точно установить и запомнить координаты, где мы имели дело со взрывчаткой, устанавливали либо снимали мины, фугасы и пр. На основе этих данных планируем создать электронную базу таких мест. Причем планшет автоматически накладывает наносимые точки на все виды карт, в том числе и военные топографические. Раньше, конечно, существовали формуляры минных полей, но это дело не вполне надежное. Например, изменился ориентир (допустим, кривая сосна была спилена или снесена взрывом), и уже трудно понять, где что заложено. А тут точность привязки до метра через спутник! В Украине подобная система для саперов-минеров используется впервые. Проблема в том, что нет единой базы данных: у военных своя, у МЧС своя, у МВД (Нацгвардии) — тоже… Электроника же поможет создать такую базу.

Уничтожение. Неразорвавшиеся боеприпасы готовят к подрыву.