Как выживали солдаты в горячих точках: вместо радара черный селезень, а под головой – подушка из бюстгальтеров

Андрей и Игорь – бойцы второго батальона пятой роты 24-й отдельной механизированной бригады, которые побывали в самом пекле военных действий. Именно эти люди одновременно отбивались от террористов и прикрывали украинскую границу от огня из САУ и минометов со стороны РФ. Они по нескольку дней обходились без воды и хлеба, но не сбежали в тыл. Эти бойцы не единожды просили о подкреплении, но из опасной зоны им пришлось выходить своими силами.

Накануне знакомства с этими ребятами, зная об их подвигах, воображение рисовало встречу с двумя, как минимум, «терминаторами», которым не страшны ни «Град», ни холод. Но, к удивлению, нам представились двое мужчин, абсолютно простых и скромных. Один – совсем уставший и худой. Второй – намного здоровее, но больше похож на школьного учителя, чем «грозу» террористов. Поэтому, первый вопрос, который взрывается в голове: «Как же они, такие тихие и безобидные воевали против профессиональных наемников и бандитов?»

Мобилизация и «палатки под веревочку»

До получения повестки Андрей работал сантехником в своем родном городе, воспитывал с женой сына, старался всячески улучшить жизнь родных. Но в начале мая ему пришла повестка о мобилизации. Отправился в военкомат, прошел банальную медкомиссию – зрение, слух, после чего, вместе с другими призывниками, отправился в Яворов, к месту дислокации 24-й бригады.

«В Яворове уже начались обычные венные будни: нам выдали форму, почти неделю я получал берцы, временно спасаясь в своих кроссовках. Ведь вся обувь, что была на складе, допустим, 40 пар, оказалась одного, 43-го размера», – рассказывает Андрей. – Про АТО в бригаде тогда не говорили, но предупредили, что нас забирают приблизительно на 45 суток».

Боец 24-й бригады Андрей. Фото: Т.Самотый

Затем, по словам военных, были учения на Яворовском и Верблянском полигонах. «Мы учились воевать две недели: сначала отстреляли семь патронов, потом вдвое больше, и так по нарастающей. Кому-то удавалась попасть по мишеням, другие палили в сторону, лишь бы отработать все патроны. Но, помните, автомат или пулемет, в том аду, где мы оказались потом – это как рогатка против ястребов. Пару раз нам давали пострелять из БМП, даже определили оператором-наводчиком, хотя я уже служил и имею совершенно другой профиль», – присоединяется к разговору Игорь.

Кстати, по военному уставу, оператору-наводчику БМП не положен бронежилет – в нем невозможно поместится в люк машины, поэтому бойцы 24-бригады доставали себе броню самостоятельно.

После этого следующие две недели бойцы провели в Днепропетровской области, на полигоне возле города Новомосковск. Там солдат учили равнять палатки «под веревочку» и рыть окопы, пару раз, по словам военных, им дали пострелять. Но основное внимание уделялось ремонту машин – техника очень старая и нуждается в постоянном уходе.

Блокпосты: «А когда ж вы нас будете насиловать»?

После Днепропетровска наших собеседников отправили на блокпост возле города Волноваха, что на трассе Донецк-Мариуполь.

Блокпост – это контрольно-пропускной пункт, а точнее – укрепление из мешков и бетонных блоков на подъезде в любой город или поселок. Цель работы военных блокпостов – круглосуточная проверка транспорта и пассажиров, курсирующих в обе стороны.

«На блокпосту под Волновахой мы стояли почти три недели, по трое-шестеро человек. В основном нам попадались машины курортников, которые ехали отдыхать на море в Мариуполь. Законопослушных граждан мы быстро отпускали, но попадались и сепаратисты. Однажды задержали машину, водитель которой перевозил в багажнике пять гранатометов «Муха». Конечно, он не остановился по первому требованию, но мы все равно его поймали, а ведь он мог притормозить в 500 м от нас и разнести блокпост вдребезги», – рассказывает Игорь.

«А я помню такси, в котором ехали две женщины, четверо детей и мужчина, припрятавший ампулы со снотворным. Как оказалось, сепаратисты планировали подлить снотворное в посуду с водой и доставить ее солдатам, чтобы те «отключились» часов на 12. Мы задержали «перевозчика», он во всем сознался, а сестру, жену и детей он брал для прикрытия. Но самое смешное, как женщины кричали: «А когда ж вы нас будете насиловать? Только детей не трогайте!», – вспоминает Андрей.

Еще, по словам бойцов, был и так называемый «лейтенант русской православной армии». «Его мы остановили случайно, спросили: «Кто?» «Он сказал: «Свои». На вопрос, а кто – «свои», он распсиховался: «ДНРовцы, кто же еще!». Так и попался, голубчик», – рассказывает Андрей.

Хотя, в общем, бойцы вспоминают свой блокпост с умилением: «Мы жили как люди, иногда умывались минералкой. Местные жители привозили еду, сигареты, была полевая кухня, спали в БМП. А главное – там был почти мир».

Просроченные пайки и книжка про крокодила Гену

Самое страшное испытание ожидало солдат 24-бригады в приграничном с РФ поселке Должанское, Луганской области, где они находились почти месяц. «Туда мы приехали как нормальные солдаты, имели с собой каски, бронники, военную форму, продукты. Быстро окопались, построили блиндаж. Трое суток прошло мирно, а на следующий день, в 13.30, грянул первый выстрел из артиллерии. Огонь продолжался без остановки пять часов, до 18.30. У меня сгорело все – бронежилет, берцы, деньги, как был в майке и шлепках, так и остался. В окоп нельзя брать свои вещи – так экономится место для людей», – делиться с нами Андрей.

«Как выдерживали? Сидели в окопе и молились, вот помню, у нас усатый боец, 47-лет, так он под мышку к Андрею лез прятаться, как ребенок. Хорошо, что у Андрюхи нервы железные, он никогда не паникует», – говорит Игорь.

Еще, по словам солдат, перед бомбежкой со стороны российской границы на пропускном пункте пропадало электричество, так они догадывались, что нужно прятаться. Ответный огонь, отмечают украинские военные, они дать не могли, чтобы не провоцировать полноценную войну. Да и с автоматом против «Града», который стреляет на расстоянии 15-20 км, бессмысленно идти.

«К нам прибился селезень черный, мы его Чернобылем нарекли. Вот, если он сидит в камышах – значит, будут стрелять. Когда вылезет – тогда и нам можно было выходить. Наши его там не бросили, с собой увезли, вместе с глухой овчаркой Батей и котом Гильзой», – продолжает Игорь.

Раньше на Должанском, как сообщают бойцы, был таможенный пункт пропуска, но все разбежались, включая пограничников. Зато остался склад с конфискованными вещами.

«Когда мы остались почти голыми, то пришлось идти на эти склады. Нашли там джинсы – обрезали и сделали шорты, ведь форма сгорела. Еще натаскали тряпок, чтобы постелить в окопе: женские пижамы, белье, из стопки лифчиков я себе подушку сделал. Вы не смейтесь, нам выдали каремат, тонкий, как фольга. Хорошо, что лето и никто не простудился», – говорит Андрей.

«А еще я книжки там нашел – про Незнайку, крокодила Гену и «Записки студентки». Вот мы и читали, чтобы окончательно с ума не сойти», – улыбается Игорь.

Боец 24-й бригады Игорь. Фото: Т.Самотый

Что касается пищи, то перебивались солдаты сухими пайками, выданными Минобороны. «На войне не до еды, можно есть раз в день, можно и трое суток без еды. Но украинские сухпайки намного сытнее импортных. Кроме того, почти каждый иностранный пайок, кроме американских, был предварительно вскрыт, а на старую этикетку со сроком годности была приклеена новая. Поэтому, за 2013 год мы еще ели, а произведенные в 2012-м – отдавали собаке. Или, например, в одном пайке находили по два пакета с вареньем – печенье кто-то вытянул и, сомневаюсь, что это делали голландцы или шведы. Воду мы брали из речки или качали в скважине. Не мылись, не брились по три недели, а в туалет ходили, как женщины, чуть ли не на коленях», – отвечают на нескромные вопросы военные.

Еще бойцы вспоминают девушку-снайпера. «Она стреляла по нам с украинской территории, сидела в лесопосадке, убила четырех, но не из нашей бригады. Когда ее обезвредили, то по документам оказалось, что она профессиональная биатлонистка», – говорит Игорь

Но самое страшное – это чувство безвыходности. «Мы не знали, кто командует 24-й бригадой, и почему мы здесь брошены, как пушечное мясо. Ведь на той стороне, где РФ, знали, что у нас нет соответствующей техники, что мы не можем дать ответный огонь, и они просто прикалывались с украинской армии. Вот в четыре утра, перед бомбежкой, слышу по радио новость: «От Должанского оттянуты все войска». Мы сразу позвонили на «горячую линию», а они отвечают: «Вас там нет, вы отведены». Обратились к 29-летнему командиру роты, а он: «Ну что я сделаю?», – вспоминает Андрей.

«Хочу вернуться в АТО, но только вместе с генералом или полковником»

Когда у военных не оставалось ни боеприпасов, ни пищи, а доставки необходимого давно прекратились, поступила команда отступать. Пока выбирались из Должанского через Зеленополье и Дьяково, автомобильную колонну непрерывно бомбили.

«Нам поступила информация, что приближается колонна сепаратистов и нужно на горе устроить засаду из БМП и двух танков. Когда террористы появились, ни один танк не завелся и не выстрелил, а снаряд из второй машины не долетел к цели. Тут, вдруг, из лесу выезжает четыре САУшки, которые, видимо, там нас ждали и сразу разбили наш танк. Выходит, мы устроили засаду и сами едва не погибли. Почему? Откуда боевики знали, что мы будем на той горе?», – говорит Игорь.

По словам военных, во время выхода они на броне должны были прикрывать колесную технику с людьми, пока те не выедут в тыл. «Машин было очень мало, большая их часть сгорела. Кому не нашлось места в машине, те по 12 часов шли пешком, через кусты и обрывы, ориентируясь на гул машин: где тише, туда и отходим», – добавляет Андрей.

Чтобы добраться в тыл, бойцам пришлось переходить вброд реку: «Не было ни понтонов, ни моста. Люди резали деревья, бросали в воду прицепы от машин, убитую технику, чтобы выбраться. Это была «кровавая» река, много раненых, дым, гул. Мы еле выбрались туда, куда не долетали снаряды «Градов», – говорит наш собеседник.

Кстати, о раненных. «Если ты получил ранение и можешь идти, тебя перевязывают бинтом и все. Там нет такого, как в кино: прилетел вертолет и забрал пострадавшего. Вот, например, нашего зампотеха сильно ранило в голову и обе руки. Его на месте забинтовали и вперед», – рассказывает Андрей.

О никакой гуманитарной помощи военные тоже не слышали. «Да, она есть в тылу, на военных базах, но в «горячие точки» никто именных посылок не доставляет. Что и говорить, когда мы дошли в Сонцево, а затем нас перекинули в Харьковскую область, то нас никто даже не построил и не пересчитал бойцов. Всех посадили в автобусы и выпустили уже во Львове. Сколько наших осталось там, в плену или безымянных могилах, никто не знает», – возмущается один из бойцов.

На вопрос, а не страшно ли возвращаться обратно, Андрей отвечает: «Страха нет, но есть огромное желание взять с собой туда любого генерала или полковника, пускай повоюет вместе со своими солдатами».

Как ранее комментировал «Сегодня» руководитель западного регионального медиа-центра МО Украины Александр Поронюк: «Бойцы 24-отдельной механизированной бригады, которые находились в «горячих точках» на кордоне с РФ должны были прикрывать украинскую границу. И они выполнили свое задание, поскольку нашим военным удалось «поломать» агрессивные планы противника».

Напомним, бойцы 24-бригады не раз сообщали СМИ о сложной обстановке на границе с РФ и просили о подкреплении.