Экс-ректор Налогового университета Петр Мельник: "Обратно в Украину меня сопровождали три офицера ФБР"

— Петр Владимирович, как вы избавились от электронного браслета?

— Я и сам не знаю, как так получилось, что я его снял. Объясняю только тем, что руки мои, когда надевали браслет, были опухшими от всех болезней и лекарств. А со временем подлечился, и руки похудели. Я потянул браслет через ладонь и снял. Причем никто не сможет меня обвинить, что я сломал казенный браслет, он остался целым. Я его положил на подоконник…

— Милиционеров из Ирпеня напрасно отдали под суд за снятие браслета, — добавляет адвокат Игорь Черезов, — они вообще не при чем. Мы их вызываем свидетелями на идущий ныне процесс, там, думаю, они расскажут, как все происходило. Надо понимать, что фиксируется не снятие браслета, а только его отторжение от тела. Например, это может произойти, если человек моется в душе. Было на самом деле несколько срабатываний этого браслета, милиция Ирпеня всегда реагировала, звонили и приезжали, узнавали, все ли в порядке. А Мельник на самом деле мылся в душе… Эта особенность техники и помогла ему уйти из-под контроля.

— Я снял браслет, сел в машину и поехал, — продолжает Мельник. — Сам ли был за рулем или меня везли, не скажу. Со мной были два паспорта: украинский внутренний и зарубежный, с открытой визой в США на 5 лет. Еще один зарубежный паспорт я сдал по требованию правоохранителей, там была открыта шенгенская виза. Но второй зарубежный у меня остался, это не противоречит закону. Никакого литовского паспорта, как тогда писали СМИ, у меня не было.

Миграционная карта. Заполнена при въезде в Белоруссию

Я прошел белорусскую границу с нашим внутренним паспортом, поехал в Минск и там взял билет на самолет в США. В Штатах живут моя бывшая жена, а также наша общая дочь с зятем-французом. Тем более, что я прекрасно понимал: ехать в Россию при тогдашнем режиме Януковича в Украине мне категорически нельзя! Точно так же меня бы достали и в Беларуси, и даже в Европе (тем более, что паспорт с «шенгеном» у меня забрали). Единственная надежда оставалась на Америку, куда я и вылетел из Минска через Вену. В столице Австрии пересел на другой борт и прилетел в Нью-Йорк, оттуда — в Лос-Анджелес. В аэропорту ЛА меня встретил зять. Отвез меня в свой дом в Сан-Диего, где живет с моей дочерью, вот у них я и гостил. Навещал и свою бывшую супругу, тоже жил у нее какое-то время, дружу с ее мужем… Через несколько дней после моего приезда в дом дочери пришел офицер ФБР, я рассказал всю свою историю. Они «пробили» ее по своим каналам и взяли меня под свою защиту. Предложили охрану, но я отказался. Договорились, что за мной будет закреплен офицер связи от ФБР и я смогу попросить помощи. Мы постоянно были на связи с этим офицером. И когда под видом украинских телеканалов к нашему дому пытались пробраться какие-то спецагенты от украинской власти, я, с помощью ФБР, уезжал из дома в сторону пустыни Палм-Спринг…

В кабинете ректора. Мельник и его адвокаты Сергей Лапутько и Игорь Черезов (справа) в ходе следственного эксперимента

Жил я в США за счет, как обычно говорят, принимающей стороны, то есть как гость.  Но чтобы дальше находиться в Америке (я же не думал, что Майдан так быстро свергнет режим Януковича), надо было работать. И я получил от властей США разрешение на работу там. Не знаю, кем бы работал, до практики дело не дошло, но разрешение было… Получить его не так-то просто, я подавал ряд документов, проходил собеседования и пр. Получил я также социальный номер, у нас бы его назвали идентификационным… Более того, я даже получил калифорнийские автомобильные «права». Одновременно, как уже говорил, я полгода проходил амбулаторно, за счет американских властей, лечение и реабилитацию в Центре для лиц,  пострадавших от пыток (находится в Сан-Диего). Прошел практически полный курс, он включал в себя и сеансы у психотерапевта, и медикаментозное лечение, и другие процедуры. Кроме того, я, через приглашенного там адвоката, подготовил и сдал документы на право получения статуса политического беженца.  Тут надо понимать механизм нахождения в Штатах. На то время, что я там жил, это позволялось полученной визой в течение полугода без проблем. Но это же не вечно. Я попросил статус политбеженца (ведь меня преследовал режим Януковича) и получил на 10 апреля приглашение на собеседование (интервью) по этому поводу в офисе миграционных властей. И еще, по американским законам, я имею право на воссоединение с семьей, ведь у меня там родная дочь. Потому мы с адвокатом подали и такой пакет документов, с просьбой о получении грин-карты.  Просьба и сейчас там на рассмотрении, я могу, в случае положительного решения, воспользоваться этим правом в дальнейшем… Даст Бог, разберусь тут со всеми этими судебными делами, там посмотрим… Ведь по их законам, пока идет рассмотрение твоей просьбы о предоставлении грин-карты, ты можешь быть в США столько, сколько этот вопрос будут решать. Но когда свергли режим Януковича, я решил вернуться.

— Почему в США так хорошо к вам отнеслись, даже лечили за счет бюджета?

— Там убедились, что меня преследовал правящий режим и я перенес пытки. А таких людей в цивилизованных странах поддерживают и выделяют на это средства.

— Говорят, в принятии решения вернуться в Украину вам помог бывший генпрокурор Святослав Пискун…

— Никакого влияния Святослава Михайловича на мои решения нет, не было, и в этом у меня нет потребности. Да, это правда, что мы кумовья, я крестил его сына, и знакомы мы очень давно. В те времена у него была одна маленькая звездочка на погонах,  он работал следователем прокуратуры, а я первым секретарем Ирпенского горкома комсомола. И впервые я его увидел на бюро горкома, когда мы давали Пискуну рекомендацию для вступления в члены КПСС. Потом как-то случайно встретились в вагоне поезда, когда оба ехали с Волыни (у него жена оттуда родом), выпили, закусили… И так началось наше многолетнее знакомство. Но, повторю, никакого отношения к моему решению вернуться в Украину Пискун не имеет. Конечно,  я понимал, что меня в Украине арестуют,  потому что я — в розыске. Более того, меня, через Интерпол с подачи Украины разыскивали 195 государств! Так что могли арестовать почти в любой стране, через которую я бы стал добираться на родину.  Прямой рейс из США в Киев к тому времени отменили. Тогда я обратился за помощью к ФБР, через приданного мне офицера связи. Я попросил узнать, через какую страну мог бы вылететь в родную Украину без опасности ареста. А также попросил, если такая страна найдется, сопроводить меня до Украины, потому что моего знания английского не хватило бы на серьезные объяснения в случае каких-то недоразумений. В ФБР посоветовались и предложили мне лететь с их сопровождением через Лондон. Мне билет купила дочь, а парни из ФБР (три офицера) летели за счет бюджета США. В Лондоне, думаю, меня бы «закрыли», если бы не эти ребята. Они там как-то «порешали» все вопросы… Летели они до самого Киева, но со мной в Борисполе из самолета не выходили. Дошел я сам до пограничного пункта, а там меня уже встречают: мы вас, Петр Владимирович, ожидаем, вы же в розыске, сами понимаете, пройдите, пожалуйста, вот в то помещение… Я и прошел. Вещей было немного, портфель, который позже украли у меня, и небольшой чемоданчик.  Пограничники оформили протокол о задержании и передали меня сотрудникам УБОП (кстати, тем же, что служили при прежнем режиме и занимались моим делом). Те меня уже ждали, впрочем, вместе с моим защитником Игорем Черезовым, ибо я заявил, что общаться с правоохранителями буду только в присутствии адвоката. Отвезли меня в ГУБОП, потом попытались «пристроить» в милицейский изолятор (ИВС), однако там отказались принять. Тогда уже глубокой ночью привезли в СИЗО на Лукьяновку,  поместили в пустую камеру. Открывали ее сразу двое надзирателей,  у каждого по отдельному ключу. Позже ко мне подселили еще одного заключенного. Он там под следствием сидит уже больше 5 лет!  Это брат очень уважаемого в стране человека, моего коллеги… Я благодарен своему сокамернику за наши разговоры, он мне много рассказал о Лукьяновке, чем и как живет тюрьма… Работал ли он на власть? Не знаю. В камере я провел 38 дней, с 1 апреля (я прилетел из США в День смеха, надо же!) до 8 мая.  Шли допросы, работал с адвокатом, проходили суды по изменению меры пресечения, помните, мне сначала назначили дикий залог в 24 млн грн. Потом, наконец,  определили более реальный залог в 600 000 грн,  друзья помогли заплатить, и я вышел на волю.

— А что это за история с кражей портфеля?

— Еще в августе прошлого года, в США, я написал письма главе МВД Захарченко, министру доходов и сборов Клименко и губернатору Киевской области Присяжнюку, в которых просил объяснить, за что меня преследуют. Эти письма из Украины отправил мой товарищ. 14 июля с.г., накануне первого заседания суда по моему делу, я вспомнил об этом. Копии писем у меня есть, но и квитанции об отправке посланий, решил я, могут пригодиться в суде.

Портфель. Его украли, а потом захотели вернуть за выкуп

Телефон товарища, отправлявшего письма, был в моей записной книжке,  хранившейся в портфеле, который я оставил на 1-м этаже дома, где ночевал. Сам я спал на 2-м этаже, дом это не мой, а моих друзей, я время от времени меняю место проживания, опасаясь нападения… Спустился я в кабинет на 1-м этаже, а портфеля-то нет! И окно приоткрыто… Я позвонил в милицию Ирпеня, они приехали быстро, кражу зафиксировали. Пропало ли что-то еще в доме, не знаю, ибо, как говорил, дом не мой. А в портфеле были различные документы, подготовленные к заседанию суда, личные бумаги и 30 тыс. грн моей двухмесячной пенсии.