Сергей Пенкин: "Участвуй я в "Евровидении", занял бы последнее место"

— Сергей Михайлович...

— Давайте сразу договоримся — ко мне можно обращаться просто, по имени и на ты. Я же человек не пафосный.

— Хорошо. Ты родился в многодетной семье, сейчас как-то поддерживаешь своих родственников?

— Я стараюсь как могу. Помогаю своим сестрам, племянникам. В Пензе построил две церкви, одну для родного города, а другую посвятил маме и папе.

— В последнее время в российском шоу-бизнесе говорят, что очень выросли цены на хиты (сумма за новую песню доходит и до $70 000), а как ты выбираешь себе репертуар?

— Мне предлагают абсолютно другие суммы. Но если есть действительно хорошая песня, можно и поторговаться (смеется), чтобы композитор получил свой гонорар, а артист — хорошую песню.

— Нет ли у тебя желания выступить на «Евровидении»? Ведь те же Патрисия Каас, Тото Кутуньо в свое время не побоялись поучаствовать в этом конкурсе?

— Я считаю, что это конкурс художественной самодеятельности, и поэтому «Евровидение» не для меня. В 1994-м году я же пытался попасть на этот конкурс, но не прошел отборочный тур. И сейчас думаю, хорошо, что и не попал. Оказался, может быть, на последних местах. Мне гораздо приятнее, что я пел в дуэтах с Тото Кутуньо, Демисом Руссосом и другими замечательными певцами. Я уважаю профессионализм и всегда стремлюсь к нему. А вообще мои оценки практически никогда не совпадают с результатами. Мне очень понравились ваша украинская певица-мулатка (Гайтана. — Авт.) и эстонец, который пел в стиле Элтон Джона, а они даже не вошли в первую десятку.

— Существуют ли у тебя какие-то ритуалы перед выступлением?

— В гримерке у меня всегда есть икона моего ангела-хранителя и много парфюма. Я вообще слежу за тем, чтобы в зале, куда приходят зрители на мое выступление, хорошо пахло. Честно скажу, мне приятно, когда на мои концерты женщины приходят в вечерних платьях, а мужчины — в костюмах. Мне кажется, я даю им возможность на пару часов очутиться в Лас-Вегасе.

— Говорят, что твои песни исцеляют?

— Говорят даже, что женщины немедленно беременеют после моих концертов (смеется). Я просто думаю, что зрители благодарны мне не за исцеление, а за то, что я пою без фонограммы, а это самое главное.

— А на гастролях случаются казусы какие-то?

— Как и с каждым артистом. Вот недавно выступал в цирке в Саратове. Так меня предупредили, что за кулисами во время выступления будет сидеть в клетке лев, который часто мешает артистам своим ревом. Но в моем случае лев после моего концерта уснул и еще двое суток спал. 

— Сергей, а не задевает то, что тебе до сих пор звания не дали?

— Я спокойно отношусь к его отсутствию, но... Может, немного и задевает. У нас же есть люди, которые едва ли не с детского сада народные артисты (смеется). Может, мне к 70 годам звание и присвоят.

— Что ты делаешь для того, чтобы поддерживать свой голос в тонусе?

— Ну есть несколько правил. Нельзя грызть семечки, пить холодную воду, курить, петь на холодном воздухе.

— Не хочешь ли ты обзавестись своей семьей, чтобы зазвучали в доме детские голоса?

— Знаешь, мне хочется, чтобы меня полюбила не какая-нибудь безумная поклонница, и не за то, что я артист… Когда случится встреча с настоящим человеком, оценившим во мне человека, все будет нормально.

— Ты человек с классическим музыкальным образованием, что заставило уйти на эстраду?

— Пою с детства. Моя мама работала в церкви, я пел в церковном хоре. Потом в музыкальной школе. Фортепиано, флейта, хоровой кружок… Диафрагма у меня правильно работает. Я выступаю в разных стилях. Когда прихожу в джаз-клуб, мне говорят как своему: «О, Серега пришел». Хотя я не джазист, но люблю и умею петь джаз. С удовольствием исполняю классику. И народники меня своим считают. К каждому стилю я подхожу ответственно. А вообще считаю, что классика должна быть основой для певца, а потом он может искать себя в других направлениях. Это как построить дом. Сначала закладывается фундамент…

— Что ты читаешь, какую музыку слушаешь?

— В основном, читаю книги об известных музыкантах, артистах. Слушаю джаз, под настроение органную музыку, люблю Баха. Могу послушать хэви-метал, все, кроме ужасной-ужасной попсы. Если в ресторане с хорошей кухней будет звучать дешевая музыка, я просто уйду оттуда. Лучше я пойду в обычную таверну, где будет играть джаз или звучать Бейонс, Элтон Джон, Джордж Майкл…

— Не приемлешь попсу? Но ты же сам работаешь в поп-музыке…

— Я же говорил о дешевке. Песни, написанные композиторами для меня я стараюсь петь в своем стиле, чтобы это звучало хорошо и мне не было стыдно. У меня есть диски, записанные в 90-е, они и сейчас актуальны. Я не бегу за модой в поп-музыке. Стараюсь сделать так, чтобы надолго хватило. Популярная музыка — это популярная, а не попса. Слово попса меня раздражает, как раздражает слово звезда. Не успеет мальчик выскочить на сцену, он уже звезда. У нас личностей-то мало, зато звезд развелось. А ведь этого статуса еще достичь надо. Как говорят, раньше певцы хотели быть звездами, а теперь звезды хотят быть певцами. Вот что происходит.

— Какие звуки тебя раздражают как человека с идеальным музыкальным слухом?

— Дело не только в звуках. Раздражает по ТВ «Камеди-клаб». Глупости говорят, а все смеются. Раздражает мат. Можно в компании иной раз употребить, но не публично, тем более плохо, когда он звучит с экрана. Уже начинает удивлять хороший нормальный язык. Он стал скучным. Как выражались эмоции? Красочно. А теперь школьник говорит: «О, прикольно». Я сторонник хорошего языка, я за то, чтобы он оставался теплым, нежным, настоящим.

— А какие у тебя недостатки?

— Я опаздываю, веду борьбу с лишним весом. А то, что мне 50 с лишним лет, это можно назвать недостатком?

Сегодня

Категории: Новости Евпатории